понедельник, 08 августа 2011
17:08
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
15:53
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 07 августа 2011
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Полдня вспоминала его имя.
16:32
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
12:47
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
11:42
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Два дерева хотят друг к другу.
Два дерева. Напротив дом мой.
Деревья старые. Дом старый.
Я молода, а то б, пожалуй,
Чужих деревьев не жалела.
То, что поменьше, тянет руки,
Как женщина, из жил последних
Вытянулось, - смотреть жестоко,
Как тянется - к тому, другому,
Что старше, стойче и - кто знает?
Еще несчастнее, быть может.
Два дерева: в пылу заката
И под дождем - еще под снегом -
Всегда, всегда: одно к другому,
Таков закон: одно к другому,
Закон один: одно к другому.
Август 1919
Два дерева. Напротив дом мой.
Деревья старые. Дом старый.
Я молода, а то б, пожалуй,
Чужих деревьев не жалела.
То, что поменьше, тянет руки,
Как женщина, из жил последних
Вытянулось, - смотреть жестоко,
Как тянется - к тому, другому,
Что старше, стойче и - кто знает?
Еще несчастнее, быть может.
Два дерева: в пылу заката
И под дождем - еще под снегом -
Всегда, всегда: одно к другому,
Таков закон: одно к другому,
Закон один: одно к другому.
Август 1919
суббота, 06 августа 2011
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
...Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов — как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой—нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня не любили...
_____________
Посреди комнаты — огромная изразцовая печка,
На каждом изразце — картинка:
Роза — сердце — корабль. —
А в единственном окне —
Снег, снег, снег.
Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.
Папироса горит и гаснет,
И долго — долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком — пепел.
Вам даже лень его стряхивать —
И вся папироса летит в огонь.
10 декабря 1916
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов — как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой—нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня не любили...
_____________
Посреди комнаты — огромная изразцовая печка,
На каждом изразце — картинка:
Роза — сердце — корабль. —
А в единственном окне —
Снег, снег, снег.
Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.
Папироса горит и гаснет,
И долго — долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком — пепел.
Вам даже лень его стряхивать —
И вся папироса летит в огонь.
10 декабря 1916
17:26
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 05 августа 2011
11:53
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 04 августа 2011
14:12
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
09:13
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 03 августа 2011
18:44
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
О том, что нужно владеть своей волей
У тебя сколько угодно дела с самим с собой; так не отдаляйся же от себя.
Об опыте
Нечего жаловаться на болезнь, которая честно чередуется со здоровьем.
Насколько сладостнее для меня здоровье после болезни, только что миновавшей, еще совсем близкой, так что я могу противопоставить их друг другу в самом ярком их проявлении, когда они словно красуются друг перед другом, соперничают и борются!
А самая зверская из наших болезней — это презрение к своему естеству.
Для того, чтобы даже наслаждение сном не ускользало от меня столь нелепым образом, я в свое время любил, чтобы его иногда прерывали, — и это давало мне возможность оценить его.
У тебя сколько угодно дела с самим с собой; так не отдаляйся же от себя.
Об опыте
Нечего жаловаться на болезнь, которая честно чередуется со здоровьем.
Насколько сладостнее для меня здоровье после болезни, только что миновавшей, еще совсем близкой, так что я могу противопоставить их друг другу в самом ярком их проявлении, когда они словно красуются друг перед другом, соперничают и борются!
А самая зверская из наших болезней — это презрение к своему естеству.
Для того, чтобы даже наслаждение сном не ускользало от меня столь нелепым образом, я в свое время любил, чтобы его иногда прерывали, — и это давало мне возможность оценить его.
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Сколько слов ради самих слов.
Я забочусь не столько о том, чтобы они [воззрения] были у меня выдающимися и основанными на глубокой учености, сколько о том, чтобы они были необременительными и удобными в жизни: если они полезны и приятны, они в достаточной мере истинны и здравы.
Я стремлюсь не иметь ни в ком настоятельной надобности.
Я блуждаю из стороны в сторону, но скорее по собственной прихоти, чем по неумелости.
Что до меня, то я, например, стараюсь извлечь пользу даже из суетности и ослиной глупости, если они доставляют мне удовольствие, и следую вложенным в меня природным склонностям, не очень-то их стесняя и не придираясь к ним по мелочам.
Но наши склонности, если они даруют нам приятные ощущения, не так уж суетны. И какими бы они ни были, если они доставляют удовлетворение человеку, не лишенному здравого смысла, я не стану его жалеть.
Я забочусь не столько о том, чтобы они [воззрения] были у меня выдающимися и основанными на глубокой учености, сколько о том, чтобы они были необременительными и удобными в жизни: если они полезны и приятны, они в достаточной мере истинны и здравы.
Я стремлюсь не иметь ни в ком настоятельной надобности.
Я блуждаю из стороны в сторону, но скорее по собственной прихоти, чем по неумелости.
Что до меня, то я, например, стараюсь извлечь пользу даже из суетности и ослиной глупости, если они доставляют мне удовольствие, и следую вложенным в меня природным склонностям, не очень-то их стесняя и не придираясь к ним по мелочам.
Но наши склонности, если они даруют нам приятные ощущения, не так уж суетны. И какими бы они ни были, если они доставляют удовлетворение человеку, не лишенному здравого смысла, я не стану его жалеть.
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Сколько глупостей, что ни день, говорю я сам в ответ на другие и насколько же этих глупостей больше по мнению других! Если из‑за этого я сам себе кусаю губы, что же делают другие? Одним словом, надо жить среди живых людей и не заботиться о том, а тем паче не вмешиваться в то, как вода течет под мостом. И правда, почему мы без всякого раздражения видим человека кривобокого, косолапого – и не можем не прийти в ярость, встретившись с человеком, у которого ум вкривь и вкось? Источник этого неправедного гнева – не столько провинность, сколько сам судья. Будем всегда помнить изречение Платона: «Если что‑нибудь по‑моему не здорово, то не потому ли, что это я не здоров? Не сам ли я в этом виноват? Нельзя ли мой упрек обратить против меня самого?» Слова божественно мудрые, бичующие самое общераспространенное из человеческих заблуждений. Не только упреки, которые мы делаем друг другу, но и наши доводы, и наши аргументы в спорах большей частью можно обратить против нас же и поразить нас нашим же оружием.
Люди большей частью богаты чужой мудростью.
Вообще же ничто в глупости не раздражает меня так, как то, что она проявляет куда больше самодовольства, чем это с полным основанием мог бы сделать разум.
Люди большей частью богаты чужой мудростью.
Вообще же ничто в глупости не раздражает меня так, как то, что она проявляет куда больше самодовольства, чем это с полным основанием мог бы сделать разум.
11:46
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
09:08
Доступ к записи ограничен
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 02 августа 2011
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Внезапно, на туманном ноябрьском рассвете, я приходил в себя и замечал, как тихо, как холодно.
Так в бессонную ночь раздражаешь нежный кончик языка, без конца проверяя острую грань сломавшегося зуба, — или вот еще, коснувшись чего-нибудь, — дверного косяка, стены, — должен невольно пройти через целый строй прикосновений к разным плоскостям в комнате, прежде чем привести свою жизнь в прежнее равновесие.
Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазах у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.
Так в бессонную ночь раздражаешь нежный кончик языка, без конца проверяя острую грань сломавшегося зуба, — или вот еще, коснувшись чего-нибудь, — дверного косяка, стены, — должен невольно пройти через целый строй прикосновений к разным плоскостям в комнате, прежде чем привести свою жизнь в прежнее равновесие.
Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазах у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.